Враг мобильного уанет №1

Тема беспроводного широкополосного доступа в интернет стоит для Украины достаточно остро. В этом вопросе, по данным worldtimezone.com, мы находимся где-то на уровне стран центральной Африки.

Один из крупнейших мобильных операторов «Киевстар» (так и не получивший никакой лицензии на 3G, несмотря на значительную долю рынка), до сих пор не может предоставить пользователям скоростной мобильный интернет. Причины этой стагнации прокомментировал директор по развитию бизнеса компании: «Мы уже более 7 лет предлагаем  государству доверить нам внедрение новых коммуникационных технологий для украинских пользователей. Будет технология 3G или 4G зависит от того, когда мы такой документ получим. Если бы эта лицензия была выдана, - считает Виталий Ворожбит, - то можно было бы говорить о наполнении госбюджета и покупке дорогого оборудования. Как можно отказываться от таких денег - нам непонятно. На данный момент у нас есть свои частоты, на которых мы можем совершенно спокойно развернуть новые технологии, но сейчас некоторые нормативные документы не дают это  сделать легально».

Следует отметить, что проблема свободных частот и лицензий на их использование стоит не только перед «Киевстаром».

22 января этого года Интернет Ассоциация Украины отправила официальное письмо в НКРСИ с просьбой рассмотреть возможность открытия новых участков частотного диапазона для предоставления услуг беспроводной связи. Не прошло и двух месяцев, как НКРСИ прислала официальный ответ, текст которого приводим по этой ссылке.

С просьбой прокомментировать ответ НКРСИ, мы обратились к члену правления Интернет Ассоциации Украины Александру Федиенко:

- Что побудило ИнАУ поднять тему указанных частот, насколько они важны для рынка?

Тема радиочастот - это сложная и запутанная тема на самом деле. Что касается именно этого вопроса, то тут нужно знать предысторию. А предыстория такова, что в Украине для операторов фиксированного доступа есть лишь два частотных диапазона, которые доступны для всеобщего пользования: 2,4 Ггц, о которых у же все знают, и частично открытый диапазон 5Ггц. Ну а больше и не существует. А ведь есть и другие частоты, которые были куплены на эксклюзивных правах, но там ничего не строится, они как бы есть, но они заморожены. То есть, если мы говорим о развитии рынка, то это развитие заморожено, ведь регулятор не может продать то, что уже в чужой собственности.

- А почему выкупленные частоты не используются?

- Это надо спросить у тех, кто их купил

- Но логика какая-то может быть в этих действиях?

- Условно говоря, если у них есть, допустим, технология 2G, но они видят, что наступает 4G, они выкупают частоты, замораживают их, чтобы 2G не пропало. Это, своего рода, стратегические войны. Может люди просто ждут инвестора. Это тоже большой вопрос, почему инвесторы к нам не идут. Потому что во всей Европе, во всем мире есть куча радиочастотного ресурса. На этом фоне постсоветское пространство… Мы как хохлы сидим на этой коробке с частотами, и не знаем, куда их деть. И не продаем, и не используем. Те частоты, которые доступны сейчас (это, как я уже сказал, 2,4 и 5), критически перегружены. Причем, они перегружены не легальными операторами, а нелегальными.

- Что значит нелегальными?

- Я не ошибусь, если скажу, что в процентном соотношении доля нелегально работающих операторов гораздо выше, чем легальных. То есть, тех операторов, которые используют нелегально, без лицензии, без соответствующих разрешений этот же частотный ресурс. Оборудование продается: купил, поставил и работаешь. И тут самый сложный момент: есть юридическая сторона вопроса – поиск и наказание этих операторов. Но с практической стороны государство не защищает легальных операторов вообще. То есть, легальный оператор, купив свои частоты, остается один на один с нелегальным бизнесом. А поскольку частот мало, мы предложили комиссии рассмотреть вопрос об открытии дополнительного диапазона для новых операторов. 

- Откуда берется оборудование для работы в закрытом диапазоне?

- В Европе есть достаточно производителей, которые делают под указанную сетку частот свое оборудование. И оно точно также используется в Украине, только нелегально. На наш взгляд, с точки зрения сбора налогов, экономически более выгодно открыть этот диапазон частот, выдать лицензии и брать с этого деньги в бюджет государства.

- Что значит ответ НКРСИ по этому вопросу?

- Это формальная процедурная отписка, мол, «ребята, надо…». Но когда государство заинтересовано в пополнении бюджета и открытии новых частот, оно что-то для этого делает. А это так: «вам надо, вы и занимайтесь этим вопросом, занимайтесь согласованием с военными, делайте конверсию…».

- Но этим же должно заниматься именно НКРСИ?

- Да, они должны всё это организовывать, выбивать средства из бюджета, из бюджетных денег проводить соответствующие научно-исследовательские работы, но это всё на бумаге. В жизни ничего этого нет. В этом диапазоне вообще ничего нет, ничего не работает. Всё, что используется в этом диапазоне, существует только на бумаге. Общим пользователям они практически не мешают, кроме того, что вносят свою экономическую составляющую на рынок. Демпингуют. Оператор, который полностью легален, не может продавать ниже себестоимости: это и оборудование и частоты и мониторинг, сборы и ещё куча всего. А те, у кого нет этой прослойки, могут попросту обвалить рынок – это самое страшное, что с ним может случиться. Если это всё равно ввозится «контрабасом», если это используется, так может лучше сделать так, чтобы деньги шли в бюджет страны? Предложить рынку новые участки частот, которые всё равно не используются, всё равно они не будут использоваться, всё равно они когда-то будут открыты. Зачем ждать?

- А если ждать придется, чем это может обернуться?

В своё время, единственная страна в мире – Украина, которая (может это какой-то менталитет национальный у нас), притормозив выдачу частот под WiMax (тогда все как раз кричали, что WiMax - это спасение и всё в таком духе), притормозили и думали: вот подождем годик другой, а потом как начнем продавать… Так вот, благодаря тому, что они это затормозили, произошел лавинообразный рост оптоволоконных сетей в каждую квартиру. А когда они это поняли, и начали продавать частоты, их никто не стал покупать.  А если никто не покупает,  то никто не развивается. Сейчас может произойти такая же ситуация. Сети практически построены, здесь легальные операторы бодаются с нелегальными операторами, а огромные пласты частот, которые не используются, но могут приносить  деньги в бюджет страны, просто висят в воздухе, вот и всё. Но ими пользуются - только нелегально.

- Чем они руководствуются, придерживая эти частоты?

- Они не придерживают. Скорее всего, они просто руководствуются теми нормативными документами, которые сгенерированы до них. Даже комиссия не может просто так взять и отдать частоты, которые принадлежат военным. Комиссия может инициировать этот процесс, обратившись в Генеральный Штаб. Это сложный процесс. Это делается «за поданням НКРСИ» через Кабмин. И если Кабмин выхватит шашку, и скажет «отдать», то вопросов вообще не будет. Но есть ещё Генеральный штаб (все ведь денег хотят). Поэтому у нас в стране до сих пор не запустили 4G, потому что Генштаб не хочет (бесплатно) расставаться с частотами. 

- Почему бы не преследовать нелегалов по закону? Разве отсутствие контроля со стороны НКРСИ выводит спец. частоты вообще из-под любого контроля?

- По закону, этим должен заниматься Генеральный штаб.

- Разве это не нужно Генеральному штабу?

- А у них это просто технически нечем делать. Вот насколько УДЦР мощная структура, она развивается, они получают деньги за мониторинг (хоть тут тоже возникает патовая ситуация: мы платим деньги за мониторинг, но при этом диапазон совершенно не чистый). А в частотах спецпользователей никто не мониторит. А если не мониторит, значит никому это не надо. Да, может быть, когда-нибудь, если кто-то кому-то сильно помешает… Хотя, я могу сказать, как человек, который достаточно неплохо знает все военные средства связи (я работал в бывшем военном училище связи), этими технологиями просто невозможно помешать военным, это просто слон и моська. Там такое излучение, что в радиусе один километр выжгло бы любую систему, если бы было надо.

- А в частотах общего пользования?

Нет инструментов, вот и всё. Когда тому же регулятору проще прийти и взять за голову того же легального оператора, который вот он здесь, он никуда не убегает, и у него практически наверняка можно найти миллион проблем. Ну не существует оператора, у которого совсем нет проблем. И его легче оштрафовать, чем идти, искать, привлекать правоохранительные органы (а они тоже говорят «ребята, ну зачем оно нам надо?»). Конечно, когда оператор вгрызается регулятору в голову и говорит «я вообще не могу работать», тогда уже, может быть, что-то произойдет, а так... 

- Исходя из полученного ответа, какие могут быть дальнейшие действия ИнАУ?

-  Будем обращаться, чтобы были проведены соответствующие исследования возможности общего пользования. Потому что это как в пословице: нас не гонят - это плюс, но и не просят – это минус. Так что, будем уточнять, что нам делать дальше.

- А кто будет заниматься исследованиями?

- Скорее всего, УНДИС – это научно-исследовательский институт связи. Но если частоты в ведении Генштаба, то этот процесс может сильно затянуться. 

Добавим, что пока из года в год тормозится развитие рынка мобильного ШПД (а вместе с ним и поступления в бюджет), из этого самого бюджета стабильно финансируется структура, которая обязана содействовать развитию мобильного ШПД.

После создания, указом Президента в 2004 году, предшественница НКРСИ – НКРС, получала из бюджета следующее финансирование: в 2005 году бюджет новиспеченной комиссии составлял 3 678 400 гривен, в 2006 целых 25 750 800. С 2007 по 2011 года, НКРС получала 18 063 000, 24 263 900, 18 405 900, 18 766 300 и 18 583 700 гривен соответственно.

В 2011 году, НКРС была распущена, а на её месте создана НКРСИ, которая стала получать почти в два раза большее финансирование, чем предшественница. В прошлом году бюджет выделил на содержание структуры 35 миллионов 117 900 гривен. Бюджет текущего года почти на полмиллиона гривен больше, и составляет уже 35 574 100 грн. В общей сложности, на государственного регулятора связи было выделено 198 миллиогов 204 тысячи гривен.

Теперь грубо прикинем, сколько потеряло государство, не пустив в Украину мобильный ШПД.

По мнению экспертов, развёртывание национальной сети «с нуля» может обойтись инвесторам около 500 миллионов долларов. В то же время, Российской компании Yota развёртывание LTE сети обошлось примерно 20 тыс. долларов за квадратный километр. Даже если для украинских реалий снизить эту цену вдвое и усреднить с первой оценкой, то по самым скромным и приблизительным подсчетам, бюджет потерял не меньше миллиарда гривен налогов только на построении национальной сети беспроводного ШПД. И это только прямые затраты, не считая зарплатных отчислений.

Если (оценочно) по аналогии с действующими операторами («Интертелеком», «МТС») прикинуть возможные ежегодные платежи такого оператора в бюджет (с земельным налогом и зарплатными отчислениями), можно увидеть цифру в 300-400 миллионов гривен упущеной выгоды украинского госбюджета.

Наша страна, не имея нормального 3G-интернета, остается на уровне африканских государств, каждый владелец планшета или смартфона с 3G-модулем переплатил порядка 50 долларов за встроенную опцию, которая, к сожалению, не поддерживается в Украине. А попытки пользоваться тем, что есть, напоминают прыжки с вышки в пустой бассейн.

Не стоит недооценивать и стратегические потери от бездеятельности НКРСИ. По данным InMind, мобильный интернет зачастую остается единственным способом подключения в сельской местности. Но возможность полноценной работы и образования при GSM-мощностях стоит под большим вопросом. О каком сокращении цифрового разрыва между регионами Украины может идти речь?

В ближайшее время редакция Internetua.com планирует получить комментарий у главы НКРСИ Петра Петровича Яцука, который станет продолжением этого материала.