Интернет как наркотик
Я утром встаю… И какие мои первые действия? Я сажусь за компьютер, загружаю одновременно «одноклассники» и «лайвджорнал», захожу в почту, пишу на блоге, а «в контакте» становлюсь пятнадцатилетней девочкой, собственной дочкой, и развлекаюсь, неся чушь в молодежные массы.
Потом умываюсь и иду есть, после еды я сразу в инете! Проверяю все сообщения, погрузка в чат, потом на обед и на сон час я снова инете! Это что зависимость?
Может, нет, а может, и да. Образы участников перемещаются, обмениваются репликами, могут что-то шептать друг другу так, чтобы не слышали другие, могут дружески похлопать друг друга по плечу, уединиться в специальных виртуальных комнатках и т.д. С точки зрения человека, у которого проблемы в реальном живом общении, такая замена чрезвычайно заманчива. Во-первых, можно создать какой угодно образ самого себя, собрав, например, все то, что хотелось бы иметь или кем хотелось бы быть в реальности.
Во-вторых, можно спрятаться. Анонимность позволяет безопасно экспериментировать со своим образом: мужчина может представить себя в образе женщины или наоборот. В общем, есть возможность проиграть в виртуальной реальности любые фантазии, что в реальности невозможно. И самое важное — создать иллюзию реального живого общения.
Но не это пока беспокоит народ, который требует дозировать Интернет как наркотик. Главное, как кажется, контролировать количество времени, проводимое в сети, заставить вовремя отключаться или не подписываться на сайты, из которых особенно трудно вылезти. Но такое решение проблемы никак нельзя назвать кардинальным, поскольку это борьба со следствием, а не с причинами.
Если человек в виртуальном мире меняет собственную идентичность, это просто желание поэкспериментировать, свойственное каждому из нас, и, разумеется, не стоит спешить вешать ярлык патологии, но в ряде случаев за этим может стоять глубокая неуверенность в том, что он кому-либо может быть интересен таким, какой он есть.
У человека вообще есть свойство уходить в мир фантазий и там скрываться от трудностей психологической адаптации — кто-то уходит с головой в работу и превращается в трудоголика, чтобы не ощущать внутренней пустоты и избежать ощущения бессмысленности, кто-то — к наркотикам, кто-то смотрит кино, кто-то читает художественные книги, с упоением следя за развитием придуманного сюжета, кто-то ходит в музеи и на выставки, любуясь виртуальной реальностью картин и скульптур, а кто-то открывает для себя мир Интернета.
Мы все глубже падаем в пропасть придуманных миров — через книги, фильмы, игры, виртуальность. И, в конце концов, провалимся туда окончательно, перенеся «в сказки» всю нашу цивилизацию. И тогда в сетях будут жить электронные копии личностей, возможно, не привязанные ни к какому конкретному телу. Но выдавать эти призраки себя будут за живых людей.
Но и это не самая главная проблема. Потому как все мы понимаем, серфингуя в Интернете, где опасные глубины, откуда не выплыть, а где предательские скалы, о которые можно разбиться. Проблема в другом.
Пользуясь нашим все еще дремучим сознанием, «некто», может быть, тот самый очеловеченный кем-то виртуальный призрак может взяться за наше сознание и подсознание. Интернет — это «живая» система коммуникации, которая ориентирована на виртуальное видение мира и в своем стремлении к успешному результату способна функционировать согласованно, гибко, точно. И этому «некто» ничто сегодня не мешает раскидать в Сети сколько-то специфических развлекательных сайтов, нафаршированных некими специальными психо-инструментами. И получим мы Нейро-Лингвистическое программирование в самом эффективном его обличии, в виртуальном. И вот мы уже программируемся невольно, не замечая самого процесса и уж тем более не зная цели этого «некто», и удивляя себя и окружающих дикими поступками.
Единственное, что нас будет пугать — собственная непредсказуемость. Хорошо бы при этом вред никому не нанести, ни себе, ни людям, ни Интернету.