Есть подозреваемый в радиослежке за участниками Майдана
История вопроса
После первого разгона Евромайдана с 1 декабря в центре Киева начались серьезные проблемы со связью. Стало очевидным, что кто-то несанкционированно вмешивается в работу мобильных операторов: GPRS и CDMA-доступ в местах проведения массовых акций отсутствовал.
ИнАУ даже пришлось призвать работников офисов в центре города распаролить свои Wi-Fi точки и пододвинуть их поближе к окнам, чтобы люди могли оставаться на связи. «Воля-Кабель» увеличила пропускную способность своего интернет-канала и также призвала своих пользователей, проживающих в центре города, снять пароли на Wi-Fi.
В то же время, мобильные операторы МТС и Киевстар сделали заявление о том, что никаких технических сбоев в работе их сетей нет и, скорее всего, связь в центре отсутствует из-за включения «глушилок».
Кроме того, участникам Евромайдана стали приходить смс-сообщения и даже звонки с дезинформацией и угрозами. Первые смс и звонки я, как и большинство журналистов, начала получать ночью 1 декабря 2013 года.
Вторая волна смс-ок прошла ночью 21 января после первых столкновений на Грушевского.
Однако мобильные операторы Life, МТС и Киевстар от рассылки открестились, обвинив в ней пиратские базовые радиостанции. Компании МТС, «Астелит» и «Тримоб» обратились в Украинский государственный центр радиочастот (УГЦР) с просьбой разобраться, кто рассылает угрозы их абонентам.
Кто виноват
28 января, после проведения проверки, начальник УГЦР Павел Слободянюк заявил, что на киевском Майдане действуют мобильные пираты, которые создают помехи в работе телефонных сетей. В то же время, никаких устройств, способных считывать информацию про абонентов с сетей вроде IMSI - Catcher, о которых заявляли операторы, как и самих виновных, УГЦР в ходе проверки не обнаружил.
По словам Слободянюка, оператору life:) мешали свои же дополнительные базовые станции, «Тримобу» - видеокамера на Бессарабской площади, а кетчеры пираты сняли до начала проверки.
Оспорить результаты экспертизы было некому, так как кроме УГЦР такими вопросами в Украине больше никто не занимается, да и оборудование для прослушки есть только в этой структуре.
Наверное, все помнят, что еще до начала кровавых событий, журналистка Татьяна Черновол проникла в автобус, где находились сотрудники СБУ с прослушивающей аппаратурой, что они позже сами признали. Однако напрашивается вопрос, кому могло принадлежать конкретное спецспредство, с помощью которого работники спецподразделения выявляли радиоканалы управления взрывными устройствами.
Мы решили разобраться, кто же на самом деле обладает возможностью мониторить украинский радиотрафик.
Одновременно из нескольких серьёзных источников, по секрету - мы узнали о том, что на протяжении нескольких лет УГЦР совершал приобретения радиооборудования, которое используется для радиомониторинга радиосетей по всей территории Украины (как мобильных, так и стационарных объектов).
Якобы, после оплат оборудование оставалось в «собственных» фирмочках и передавалось в аутсорсинг УГЦР по завышенной цене. И возможно, именно это оборудование работало на улицах Грушевского и Институтской в ходе «зачистки» Майдана.
Всем известно, что база данных IMEI-кодов, которая позволяет идентифицировать любое радиоэлектронное устройство и отслеживать его перемещение, находится именно в УГЦР (Кстати, законодательство Украины создание таких баз данных не предусматривает). Таким образом в комплексе с оборудованием радиоконтроля, УГЦР имеет техническую возможность отслеживать любые телефонные разговоры.
Кроме того, не смотря на то, что согласно Закону «О радиочастотном ресурсе Украины» УГЦР не имеет полномочий относительно измерения телекоммуникационных сетей, в структуре есть и такое оборудование. Еще в 2011-м году глава НКРС Петр Яцук распорядился передать на баланс УГЦР пять анализаторов сигнализации телекоммуникационных систем (АСТС), которые находились на балансе Государственной инспекции связи. Соответствующее решение можно найти на сайте созданной после ее расформирования НКРСИ. Однако где сейчас находится оборудование, никому неизвестно.
Не так всё просто
Мы обратились с этим вопросом в УГЦР и узнали, что его у них нет. Также нам сообщили, что УГЦР не арендует технику у других предприятий.
Из СБУ нам ответили, что пропавшие АСТС не используются частными лицами, однако где они находятся, не уточнили. Зато добавили, что с их помощью нельзя собирать конфиденциальную информацию.
Но мало этого, неожиданно мы получили неожиданное приглашение приехать и посмотреть на оборудование УГЦР собственными глазами.
Вначале мы встретились с начальником центра Павлом Слободянюком. Он еще раз рассказал нам, что на балансе УГЦР находится 144 мобильных и 196 стационарных станций радиоконтроля и что центр ничего не арендует у других предприятий. Кроме того, Слободянюк заверил нас в том, что решение о передаче на баланс УГЦР пяти АСТС было всего лишь проектом решения и оборудование по-прежнему находится в НКРСИ. Впрочем, оказалось, что у Центра радиочастот есть свои анализаторы, которые нам обещали показать.
Кроме того, Слободянюк пытался убедить нас в том, что ни один аппарат, который находится на балансе УГЦР, не может перехватывать контент.
«Наши аппараты в принципе лишены возможности перехватывать контент. Если говорить об ользовании АСТС, то мы работаем только со служебной информацией, с номерами абонентов. Когда СБУ обращается к нам в рамках оперативно-розыскного или другого дела за получением какой-то информации в рамках закона, они эту информацию получают. Но только ту, которая у нас есть. А наше предприятие никогда не занималось изучением, хранением контента. Мы не вникаем в то, что передается. У нас нет таких возможностей, они у нас не заложены. Более того, когда мы проектируем аппаратуру, никогда не закладываем в нее возможность анализа контента. Если речь идет о радиочастотах, то для нас важны только параметры передачи: частота, ширина полосы частот, мощность, ничего другого мы не измеряем …Если нужно пообщаться с абонентом, ему звонят по обычному телефону. Но вникнуть в эту информацию мы вообще не можем. Интернет-трафик мы не контролируем».
Также Слободянюк убеждал нас в том, что на самом деле проверка УГЦР выявила «мобильных пиратов», которые действовали во время событий киевского Майдана.
«Во время событий на Грушевского были выявлены мешающие средства связи, эта информация есть у операторов связи. Одно из них находилось на улице Банковой. Мы эти помехи выявили и устранили. А фантомные станции на Грушевского мы не увидели, потому что для этого нужно было поставить там постояннодействующий копмлекс радиомониторинга. Но у нас нет столько денег».
Впрочем, по словам директора УГЦР, средств хватает на ежемесячные плановые и внеплановые проверки радиостанций, выезды по заявкам операторов и регулярное внедрение современного оборудования, в чем мы не преминули убедиться.
Так 70 лет назад выглядела антенна радиопеленгатора:
А так она выглядит сейчас:
Большинство автомобилей УГЦР легковые.
Однако есть и на базе микроавтобусов, как, к примеру, специализированная станция технического контроля (ССТК).
На всех автомобилях наклейки УГЦР, однако мы заметили и машины "без опознавательных знаков". Как рассказал нам начальник управления радиочастотного мониторинга УГЦР Виктор Бондарчук, они предназначены для выполнения конфиденциальных работ, например проверки своих же коллег.
На крышах мобильных станций с функцией пеленгования - антенны, рассчитанные на разные диапазоны частот.
Рабочее место оператора.
Анализатор спектра радиочастот.
ССТК внутри.
Виктор Бондарчук рассказывает о работе своих подчиненных и объясняет их главные задачи.
«Мы делаем измерения по электромагнитному полю, без контакта. Мы не мешаем работе операторов связи, а только предоставляем отчеты о том, работают ли их средства в соответствии с предоставленными разрешениями.
Еще один вид нашей деятельности: выявление и устранение помех средствам связи. Обычно мы это делаем, когда оператор связи подает заявку о снижении качества работы сети. Кроме этого, нам нужно раз в месяц проверять каждую базовую станцию на соответствие разрешительным документам. Представьте, в Киеве 20 000 радиоэлектронных средств, а нам необходимо все вот этими машинами объездить. Но мы успеваем, выполняем 100% плана. Также мы передаем информацию о возможных нарушениях в НКРСИ, а они могут привлекать наших технических специалистов к проведению инспекторских проверок. И мониторим спектр занятости радиочастот для подготовки соответствующих предложений в НКРСИ».
По словам Бондарчука, сегодня сотрудники УГЦР достаточно редко находят незаконно действующие базовые станции. Однако машины выезжают на работу каждый день. Периодичность внеплановых проверок операторов определяет Департамент государственного надзора НКРСИ. Также начальник управления уверял нас, что УГЦР может слушать, но не может записывать и расшифровывать аудиосигналы.
«Мы не радиоразведка. Все антенны одинаковые. А вот куда они подключаются - это уже другой вопрос. Мы покупаем технику только под те задачи, которые перед нами стоят. У нас даже нет средств регистрации в открытых каналах аудиосигнала. Нам запрещено иметь демодуляторы. И у нас нет арендованной техники, вполне достаточно своей в рамках выполнения плановых и внеплановых работ. Кроме этого идет пополнение в тех направлениях, где ее недостаточно».
Также Бонадарчук рассказал нам подробности проверки УГЦР во время киевского Майдана.
«По заявке МТС-Украина мы нашли помехи в виде двух ретрансляторов, которые устанавливались в полуподвальных помещениях на Лютеранской. Сотрудники коммерческо-промышленной фирмы "Промикс", чтобы в подвале работала сотовая связь, поставили ретранслятор. Он создавал соответствующую помеху на канале связи, снижал качество. Мы заставили фирму его зарегистрировать. А для того, чтобы поймать мобильных пиратов с Грушевского, нужно было мониторить это место 24 часа в сутки и 365 дней в году. И наша машина должна стоять за 2-3 км до базовой станции, чтобы ее услышать. Во время проверки мы осуществляли объезд, пытаясь не получить коктейль Молотова в машину, но никаких фантомных базовых станций, которые внедряются в работу действующей сети не обнаружили».
Мы спросили у специалиста, кто же может иметь полномочия и необходимое оборудование для полноценного мониторинга радиотрафика в Украине, на что он ответил, что ответа на этот вопрос не существует, однако, скорее всего, государственные органы, которые занимаются защитой информации.
Также нам показали два АСТС, которые находятся на балансе УДЦР.
Для того, чтобы убедиться в том, что они не арендованные, нам даже позволили заглянуть в книгу бухгалтерского учета. (Кстати, как видно, анализаторы – не слишком дешевое удовольствие).
Как рассказал нам заместитель начальника по вопросам телекоммуникаций УГЦР Андрей Кудрицкий, анализаторы ставят на сеть по просьбе операторов связи.
«Это делается для того чтобы выявить возможность рефайла. То есть операторы, с которыми мы работаем по договору, привлекают нас для того, чтобы посмотреть, кто паразитирует на их сетях. Благодаря АСТС можно определить что такой-то абонент или партнер оператора под видом национального или городского трафика отправляет трафик международный. Разницу в деньгах вы представляете».
Господин Кудрицкий, убеждал нас в том, что АСТСы не позволяют анализировать передаваемый контент.
«Мы работаем только с системой фиксированной связи. Ставим АСТСы только туда, куда скажет оператор. Анализ контента с их помощью невозможен. Для этого нужно другое оборудование. У нас есть соответствующие бумаги, которые подтверждают, что наше оборудование не дает возможности снятия информации с каналов связи».
На тезу о том, что для возможности анализа контента достаточно поставить дополнительную программу на оборудование, Кудрицкий ответил, что у них такой программы нет и если бы в УГЦР ее поставили, был бы скандал с СБУ.
Опровержение
Однако, как мы знаем, было бы желание, а возможность всегда найдется. Например, президент компании "Адамант" Иван Петухов до сих пор ищет ответ на вопрос, как в ходе проверки его фирмы сотруднику УДЦР удалось прослушать корпоративную IP-телефонию.
По словам Петухова, проверка компаний "Адамант" и "Адамант-Телеком" началась 7 марта 2012-го года и происходила с нарушениями. Предписание было выписано не на тот адрес (причем эту ошибку НКРСИ перед этим уже допустили дважды), а в составе комиссии почему-то принимал участие инженер второй категории УГЦР Владислав Бреславский.
Как мы помним, сотрудники УГЦР рассказывали нам, что НКРСИ часто привлекает их технических специалистов к проведению инспекторских проверок. Однако, согласно п.6.р.6 Указа Президента о НКРСИ, комиссия может привлекать специалистов только для рассмотра вопросов, которые относятся к полномочиям НКРСИ, но не для участия в проверках.
Кроме того, АСТС, который использовал Бреславский, был подключен к ноутбуку с доступом в Интернет.
"Они поставили АСТС в пятницу и писали весь трафик до утра понедельника. Нашли трафик между сервером, который поставил наш клиент на колокейшен и каким-то его офисом. Прицепились к нему и что-то измеряли. Когда я сказал, что это не голосовой трафик, они включили подключенный к АСТСу ноутбук с какой-то программой. И все, кто находились рядом отчетливо услышали разговор между двумя людьми", - вспоминает Иван Петухов.
Мы решили узнать немного больше о возможностях анализаторов сигнализаций телекоммуникационных систем и нашли в Интернете описание АСТС Винницкой фирмы ИнноВинн, клиентами которой является УДЦР. В его функциях четко значится, что каждое записанное анализатором сигнальное сообщение может быть детально декодировано. Кроме того, АСТС поддерживает такие протоколы как SMS, SMS-TP, IP и GPRS/EDGE, что означает возможность совершения массовых SMS-рассылок и слежки за пользователями мобильного Интернета.
Интересно, что бы на это сказал Штирлиц?